Функции и строение психики: свежий взгляд
В психологии и сегодня остаётся актуальным отысболее целостного и ясного понимания сущности, структуры и принципов развития психики живых организмов, стремление глубже разобраться в том, что стоит за устоявшимися и повторяющимися по инерции представлениями. Как традиционное, так и более современные определения психики при вдумчивом чтении вызывают вопросы, на которые пытливый ум не находит достаточно правдоподобных удовлетворительных ответов.
Дальнейшее изложение построено следующим образом: даётся традиционное определение, по нему ставятся вопросы, затем та же процедура повторяется с современными представлениями о психике, и далее проводится краткий анализ других альтернативных подходов из иных источников. На основе такого анализа делается попытка дать авторские ответы на поставленные вопросы, представить новое понимание и определение психики, в частности, на основе нового взгляда на приоритетность выделяемых её функций. В конце статьи кратко рассматриваются главные особенности структуры психики.
Анализ традиционных подходов к психике
Рассмотрим пристальнее некоторые традиционные в нашей психологии определения психики. Все они в той или иной мере опирались на доминирующую в то время идеологию марксизма-ленинизма и несли скорее философский и идеологический, нежели естественно-научный характер.
А.Н. Леонтьев в Большой Советской энциклопедии так определял психику:
«Психика (от греч. psychikos - душевный), свойство высокоорганизованной материи, являющееся особой формой отражения субъектом объективной реальности. Важнейшая особенность психического отражения - его активность. При этом оно не только представляет собой продукт активной деятельности субъекта, но и, опосредствуя её, выполняет функцию ориентации, управления ею. Таким образом, психические явления составляют необходимый внутренний момент предметной деятельности субъекта, и природа психики, её законы могут получить научное объяснение лишь в процессе анализа строения, видов и форм деятельности».
У меня возникает сразу несколько вопросов.
- Что понимается под «высокоорганизованной материей»? Если под нею подразумевается мозг, то тогда почему «точкой отсчёта» наличия психики у живого существа объявляется именно существование у него мозга, а не наличие, например, у него просто жизни как таковой? Ведь жизнь на порядок более высоко организована, чем любой неживой предмет. На каких основаниях отказывается в обладании психикой растениям?
- Это свойство выражается у А.Н. Леонтьева в «особой форме отражения субъектом объективной реальности». То есть главной, приоритетной функцией психики автор называет «отражение». Почему именно «отражение» выделяется как ведущая функция психики? Дальнейшие его рассуждения о том, что рассмотрение «психики как отражения» позволяет преодолеть ложные решения «проблемы о соотношении психологического и физиологического» представляются совершенно не убедительными, так как не затрагивают сути психического.
- На мой взгляд, ближе к сущности психики он интуитивно подходит, когда говорит об активности отражения, являющейся у него фактически одним из выражений активности субъекта. Хотел ли такого поворота автор или нет, но получается, что активность отражению придаёт в ходе развиваемой им деятельности субъект. Кто же является этим таинственным субъектом? Всякая ли биологическая особь? И в чём суть субъектности этой особи? Что даёт возможность субъекту осуществлять «деятельность»? Мы не находим в рассматриваемой статье о психике ответа на эти вопросы. По-своему ведь активны и амёба, и растение. Их жизненная активность также включает в себя «отражение» важных для них характеристик среды. Следует ли из этого, что они - субъекты? Подчёркивая активность как важнейшую «особенность психического отражения», А.Н. Леонтьев, видимо, опирался на факт отличия «отражения» у живого существа от отражения у неодушевлённых предметов, например, у зеркала или камня. В чем же конкретно заключается это отличие «отражения» у живого и неживого? Вопрос, возможно, упирается в самую сущность жизни как таковой.
- «Отражение», пишет далее Алексей Николаевич, «не только представляет собой продукт активной деятельности субъекта, но и, опосредствуя её, выполняет функцию ориентации, управления ею». Кто же выполняет функцию ориентации и управления деятельностью, сам субъект или порождаемое им «отражение»? Может быть, точнее было бы говорить о том, что живой организм, представляемый как субъект, посредством каких-то внутренних структур и, в частности, отвечающих за «отражение» и наделение этого «отражения» значимостью, и тем самым - управляющей силой, осуществляет функции ориентации и управления своим поведением?
Теперь обратимся к некоторым разъяснениям позиции А.Н. Леонтьева, даваемым 11 о происхождении и развитии психики в филогенезе (Гиппенрейтер Ю.Б., 1996, с. 169-197.). Она пишет: «В качестве объективного критерия психики А. Н. Леонтьев предлагает рассматривать способность живых организмов реагировать на биологически нейтральные воздействия. Биологически нейтральные (другой термин "абиотические") воздействия - это те виды энергии или свойства предметов, которые не участвуют непосредственно в обмене веществ. …Почему же оказывается полезным их отражать, или на них реагировать? Потому что они находятся в объективно устойчивой связи с биологически значимыми объектами и, следовательно, являются их потенциальными сигналами. Если живой организм приобретает способность как отражать биологически нейтральные свойства, так и устанавливать их связь с биологически существенными свойствами, то возможности его выживания оказываются несравненно более широкими».
Далее Юлия Борисовна, вслед за А.Н. Леонтьевым, отмечает, что «простейшие реагируют на абиотические воздействия среды, и притом на отдельные ее свойства…
Во-вторых, отчетливо выступает приспособительная функция психики: здесь она выражается в ориентировании поведения (положительные и отрицательные таксисы), а также, хотя и в самых элементарных формах, в изменении поведения в результате индивидуального опыта».
Резюмируем сказанное автором. Психика у живого существа имеет место, если оно реагирует на абиотические раздражители, у него есть «чувствительность». Она, пусть в виде «элементарной сенсорной психики», уже обнаруживается у простейших, так как у них отмечаются такого рода реакции. Важно, что Ю.Б. Гиппенрейтер подчёркивает приспособительный характер реакций на абиотические раздражители, то, что они служат лучшему выживанию в изменяющейся среде. Исходя из этой логики, у растений психики нет, так как у них автору известны только реакции на биологически значимые воздействия, которые называют «раздражимостью». Заметим, что имеется много фактов привыкания растений к определённой воде, почве, уровню освещения, голосу любящей хозяйки и другим её особенностям. И опять возникают вопросы.
Если психика есть у простейших одноклеточных, то, следовательно, они уже представляют собой «высокоорганизованную материю». А у, казалось бы, более сложных по строению многоклеточных растений её нет, так как у них якобы нет реакций на абиотические раздражители, нет чувствительности. Можно ли считать главной отличительной чертой и главной функцией психики живых существ возможность совершать абиотические реакции, если они всецело подчинены изначальной цели лучшего выживания и функционирования в изменчивой среде, т.е. несут биологическую приспособительную функцию? Может быть, мы приблизимся к пониманию важнейшей характеристики психики, если найдём ответ на вопрос, зачем живому организму нужны раздражимость и чувствительность, т.е. зачем им необходимо «отражение»? Если для лучшего выживания, то, может быть, целевая (приспособительная к главным требованиям организма) и организующая, короче - управляющая функция психики как раз и является более фундаментальной и главной, подчиняющей себе реакции как на биотические, так и на абиотические раздражители?
Перейдём к рассмотрению несколько более позднего определения психики, данному Петровским А.В. и Ярошевским М.Г. в известном Психологическом словаре (Петровский А.В. и Ярошевский М.Г. , ред. Психологический словарь. М., 1990).
ПСИХИКА (от греч. psychikos — душевный) — системное свойство высокоорганизованной материи, заключающееся в активном отражении субъектом объективного мира, в построении субъектом неотчуждаемой от него картины этого мира и саморегуляции на этой основе своего поведения и деятельности. В П. представлены и упорядочены события прошлого, настоящего и возможного будущего. …Благодаря активному и опережающему отражению …внешних объектов в форме П. становится возможным осуществление действий, адекватных свойствам этих объектов, а тем самым — выживание испытывающего в них нужду организма… …Определяющими признаками П. являются: отражение, дающее образ предметной среды, в которой действуют живые существа, их ориентация в этой среде и удовлетворение потребности в контактах с нею. …Активность П. проявляется и при отображении реальности …и в сфере побуждений, придающих поведению энергию и стремительность, и при исполнении программы поведения, включающей поиск и выбор вариантов. Возникая на определенном уровне биологической эволюции, П. сама выступает в качестве одного из ее факторов, обеспечивая возрастающую по сложности приспособляемость организмов к условиям их существования».
Что же нового добавляет это определение к предыдущему? Появляется идея построения на основе интеграции отдельных «отражений» «картины этого мира». На психологическом языке это похоже на переход от ощущений к образам восприятия и представлениям и, затем, к их последующему обобщению в единой субъективной картине. Однако, я
На мой взгляд, наиболее важным дополнением в анализируемом определении является указание такого «определяющего признака» психики как «удовлетворение потребности в контактах» со средой. Это шаг вперёд в понимании предназначения психики в живом организме, понимании того, для чего она собственно нужна живому существу. Вопрос только состоит в том,
Судя по разъяснениям авторов определения психики, потребности, наряду с другими психическими процессами, принимают важное участие в психической активности. Они утверждают, что «активность П. проявляется и при отображении реальности …и в сфере побуждений, придающих поведению энергию и стремительность, и при исполнении программы поведения…». Видимо, под «стремительностью» поведения подразумевается его целенаправленность, устремлённость к какой-то конечной жизненной цели. Нельзя не согласиться с тем, что потребности не только побуждают, включают и обеспечивают энергией поведение, но и задают ему определённое общее направление, требуют от него осуществления определённой жизненной цели.
Если потребности встроены в психический аппарат, то какое функциональное значение и какое место они занимают в нем, соотносительно с механизмами «отражения» и моторного исполнения поведения?
Анализ некоторых современных взглядов на психику
Ниже мы ещё вернёмся к проблеме места и значения потребностей и их мотивационных конкретизаций в психике. Теперь же рассмотрим некоторые современные подходы к пониманию психики.
Н.И. Чуприкова в специальной статье, посвящённой психике и предмету психологии, так определяет психику: «…психика – это не что иное, как отражательная и (познавательная) и регулирующая поведение деятельность мозга. …психика животных и человека является функцией их мозга» (Чуприкова Н.И., 2004, с.104). Это определение также вызывает некоторое недоумение.
Если «отражательная» и регулирующая функции обнаруживается и у одноклеточных организмов, то, возможно, ими заведуют какие-то молекулы ядра клетки и её протоплазмы?
Можно допустить, что «отражение» и регуляция входят в состав важнейших функций психики. Но за этим определением я не нахожу дальнейшего структурирования, анализа их соподчинения. Как эти и иные психические функции соотносятся друг с другом? Косвенно мнение Натальи Ивановны можно усмотреть в дальнейшем её определении, характерном, как она подчёркивает, для отечественной психологии: «…психика – это свойство …обеспечивающее адаптивное взаимодействие живого существа с миром благодаря регуляции поведения на основе результатов отражательной психической деятельности». Суть, видимо, скрывается за словами «адаптивное взаимодействие …благодаря регуляции поведения…». Но чем это взаимодействие с миром живого существа отличается, скажем, от взаимодействия с миром камня? Может быть, наличием целостной самоорганизации и самоуправления поведением организма? На этот вопрос, уходящий в самую сущность живых существ, в статье мы не находим чёткого ответа.
Во многих современных словарях и учебниках российских авторов даются определения психики (П.), почти идентичные определениям А.В. Петровского, М.А. Ярошевского или А.Н. Леонтьева, но с некоторыми вариациями (Психология: Популярный словарик, 1997; Рамендик Д.М., Одинцова О.В., 2004, Шабельников В.К., 2004, http://ru.wikipedia.org/wiki/Психика, www.glossary.ru и др.).
В книге Д.М. Рамендик и О.В. Одинцовой вроде бы даётся, наконец, некий намёк на соподчинение основных функций психики: «Функции П. заключаются в поиске определённых движений и действий, нацеленных на удовлетворение возникшей потребности, опробовании этих действий и контроле за их реализацией…» (Рамендик Д.М., Одинцова О.В., 2004 , с. 10). Поиск, действия организма и контроль осуществляются ради удовлетворения актуальной потребности. И вдруг далее мы читаем: «Первичными являются среда и потребности живого существа, а П. возникает вторично, при их взаимодействии» (там же, с. 10). Мы видим странную вещь – то, ради чего осуществляются психические функции, потребности, рассматриваются вне психики! Они у авторов не встроены в П., а существуют как бы сами по себе. П. оказывается только надстраиваемым над потребностями неким обслуживающим их механизмом, не несущим в себе главных жизненных целей особи. Утрачивается целостное системное понимание психики как аппарата, несущего в себе как целеустремлённые управляющие процессы, так и сервисные исполнительные механизмы, работающие на их реализацию.
Такое «обновление» является скорее шагом назад по сравнению с пониманием П. у А.В. Петровского и М.Г. Ярошевского. Фактически из неё удалили управляющую, регулирующую функцию. Не учитывается важнейший фундаментальный факт организации всей психической жизни и поведения: образ, любой «отражаемый» признак, может стать дополнительным регулятором поведения только за счёт его предварительного мотивирования, т.е. придания ему направляющей и силовой, энергетизирующей дальнейший поиск и действия функции, идущего от актуальной потребности. Именно потребность или образованная на основе неё мотивация временно передаёт «отражению» эту способность быть управляющей силой, наделяет его значимостью, «меткой предпочтения». Только в этом случае сам процесс «отражения» становится биологически необходимой психической функцией, «осмысленным» процессом для организации поведения живого организма. Из наших рассуждений следует, что образ вторичен по отношению к актуальной потребности. Исходя из этого, ещё раз спросим, логично ли выбрасывать первооснову построения любого поведения, потребность, из психики?
У В.К. Шабельникова мы находим традиционное понимание психики: «Известно безусловно правильное понимание психики как идеального отражения материального мира» (Шабельников В.К., 2004, с. 11-12). Но далее у Виталия Константиновича мы встречаем необычную мысль: «Действительным органом психики является не только мозг, а организм как единое целое» (Шабельников В.К., 2004, с. 19). Мы уже знаем, что даже у одноклеточных существует специализация жизненных функций – ядро клетки отвечает за процессы деления и регулирования процессов белкового синтеза. «В цитоплазме большинства клеток находится ядро, координирующее жизнедеятельность клетки…» (Регуляторные системы организма человека. 2003. с. 17). Психика – это управляющий, организующий целостное поведение, центр всего живого организма. И эта ее управляющая функция, как и остальные помогающие, исполнительные функции, обеспечиваются у сложно организованного животного не печенью, сердцем или мышцами, а нервной системой и, вероятно, системой гормональной. Психика, конечно, влияет и на мышцы, и на сердце, и на любые другие внутренние и внешние органы тела. И они, безусловно, оказывают воздействие на психику. Но из факта этого взаимовлияния вовсе не следует, что все эти органы являются органами психики. И всё-таки вопрос о том, что является органом психики, весь организм или его отдельные специализированные системы (или система), остаётся актуальным и по настоящее время.
Здесь возникает и другой интересный вопрос, выходящий за рамки темы данной статьи: «Существуют ли пределы, ограничивающие возможности управления, регулирования психикой телесных функций организма?» Важно учитывать, что далеко не каждую команду психики организм готов выполнить. У него есть, видимо, и своя естественная защита, свои общие «задачи», которые нормальная психика и призвана осуществлять оптимальным образом. Скажите, например, себе «Не буду дышать 10 минут!». И засеките время. Через минуту-две организм заставит вас дышать, или, если вы будете очень упрямиться, просто умрет.
А вот ещё пример попытки современного «системного» определения психики. «В разных отношениях психическое открывается и как отражение действительности, и как отношение к ней, и как функция мозга, и как регулятор поведения, деятельности и общения, как природное и социальное, как сознательное и бессознательное» (Барабанщиков В.А., 2004, с.4). У автора всё собрано в одной корзине. Возникают те же вопросы о приоритетности различных функций психики, о характере их внутренней организации, соподчинения.
Анализ некоторых альтернативных подходов к психике
Подошло время рассмотреть как сравнительно новые, так и старые представления о психике, альтернативные по отношению к традиционному её пониманию в отечественной психологии. Некоторые из них вносят какие-то новые акценты или особые характеристики в её понимание.
На биологическом уровне «процесс жизнедеятельности может быть рассмотрен как процесс взаимодействия жизненного субъекта и различных природных объектов» (там же, http://www.colorpsy.boom.ru). Далее он предлагает рассматривать психическое как «взаимодействие жизненных субъектов между собой, опосредованное объектом, носителем информации. …Прежде всего, благодаря ему, у животных возникает специализированный аппарат, называемый нервной системой, обеспечивающий физиологическую базу взаимодействий. …Возникновение нервной системы и более-менее специализированных органов чувств может считаться точкой отсчёта и для возникновения психического субъекта. Кроме внешнего опосредования, возникает и внутренний опосредователь, главной задачей которого является декодирование-кодирование информации. При этом цель межсубъектного взаимодействия остаётся прежней – взаимная регуляция жизнедеятельности» (там же, http://www.colorpsy.boom.ru).
На мой взгляд, такой подход резко сужает функции психики, сводя их фактически лишь к одной коммуникации между субъектами, к социальному взаимодействию. Верно, что одной из функций П. можно считать коммуникацию с другими живыми особями. Но это лишь одна из функций П., причём не главная, а, как мы увидим дальше, подчинённая более важной, целевой управляющей функции. Автор частный вид взаимодействия субъектов между собой объявил решающим в появлении психики и в её определении. Это очередной уход от фундаментального рассмотрения природы психики. Неужели взаимодействие с природной средой, с собственным телом, со своими психическими возможностями и личностными особенностями у сложно организованных индивидов не входят в сферу проявлений психического? Такое утверждение представляется просто абсурдным и не соответствующим очевидным фактам. Все эти виды взаимодействий, в том числе и «взаимодействие субъектов», совершаются с участием психики и преследуют жизненные метацели, общие всем живым существам, т.е. являются по большому счёту биологическими взаимодействиями.
Под «опосредующим объектом» Б.А. Базыма понимает тот же абиотический раздражитель, что и А.Н. Леонтьев. Но он трактуется узко как якобы препятствующий жизнедеятельности другого субъекта, предупреждающий его «Осторожно! Я здесь». Первоначально это метки, выделения, хорошо изученные в этологии территориального врождённого поведения животных. Почему именно и только такого рода социальное коммуникативное взаимодействие между животными объявляется собственно психическим, остаётся непонятным. Скорее это похоже на прихоть автора - социального психолога, увлёчённого очередной, целиком социализирующей психику, идеей.
Важно также отметить, что психика, являясь частью и функцией целостного предмета - организма, сама оказывается встроенным в него внутренним предметом со своими особыми процессами. Взаимодействие с миром и со своими внутренними параметрами является функцией и проявлением, помимо прочего, и психической активности особи. Так что «взаимодействие субъектов» – это всегда результат, проявление действия их психик, а не сама психика. Здесь нужно ещё разбираться, что является первоначальной причиной, а что - следствием. Чтобы произошло психическое взаимодействие, необходимо «предварительное» наличие субъектов с особыми параметрами, с психикой, которая и позволяет в принципе совершать такое взаимодействие.
Целью межсубъектного взаимодействия провозглашается «взаимная регуляция жизнедеятельности». Что кроется за этой «взаимной регуляцией», что она даёт взаимодействующим субъектам, остаётся неясным. А этот вопрос «для чего» остаётся центральным и решающим в понимании сущности психики, её предназначения и устройства.
Жизнь автором также рассматривается однобоко. Возникает концептуально решающий тот же «телеологический» вопрос: «Зачем живой особи нужны процессы «обмена с окружающей средой веществом и энергией»?» Автор не останавливает своё внимание на одной из главнейших особенностей живых существ, на том факте, что все виды их целостного поведения всегда целенаправленны. Это свойство изначально нести в себе и преследовать определённые жизненные цели является не только сущностным признаком любого живого существа, но и, как мне представляется, является одновременно и важнейшей характеристикой их психики. В подтверждение данного положения уместно привести слова крупнейшего современного биолога К.Х. Уоддингтона: «…Каждый данный вид создаёт такую картину внешнего мира, которая помогает этому виду использовать его для своих практических целей – для того, чтобы выжить и оставить потомство» (Уоддингтон К.Х. Основные биологические концепции / На пути к теоретической биологии. 1. Пролегомены. М.: Мир, 1970, с. 34. С.11-38). Не могу не привести здесь и ёмкое, красиво сформулированное мнение интересного барнаульского психолога Д.В. Каширского, перекликающееся со словами мэтра биологии: «Психика не столько отражает …сколько порождает новую смысловую реальность; она инструмент, трактующий Мир в пользу Организма…» (электронное сообщение мне от 16.12.2003 г.).
Рассмотрим еще один необычный современный подход к психике, представленный в работах В.Н. Пушкина. Им были организованы в лаборатории эвристики Психологического института РАО (ОМ - в 70-ые годы он назывался НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР) «психолого-ботанические» эксперименты по изучению взаимодействия человек-растение. Испытуемому показывалось растение бегония и внушалось, что он является этим растением. Затем внушались очень позитивные или очень негативные события, происходящие с бегонией. Подбирались испытуемые с богатым воображением и высокой эмоциональностью. Реакция растения на состояние испытуемого и его изменение определялась с помощью электродов на листьях, регистрации его кожно-гальванической реакции КГР по Тарханову на энцефалографе.
Было показано, что прямая линия при «спокойном» состоянии человека сменялась на волны КГР при возникновении интенсивных эмоциональных переживаний у испытуемых, под влиянием внушённых им образов позитивных или резко негативных состояний растения, с которым они идентифицировали себя. «Некоторые факты, полученные в наших экспериментах, позволяют думать о том, что растение способно реагировать не только на момент изменения психологического состояния загипнотизированного человека, но и на внутренние конфликтные процессы, происходящие в его сознании» (Дубров А.П., Пушкин В.Н., 1990, с. 88). В экспериментах сотрудника лаборатории эвристики О.И. Моткова со студентами театрального института, занимавшихся йогой, было доказано, что «субъекты, достигшие высокого уровня управления работой вегетативных систем организма, способны вызывать реакции растений без гипноза» (там же, с. 89).
Далее Вениамин Ноевич подытоживает результаты этих опытов: «…Эксперименты свидетельствуют о том, что лишённый нервной системы, состоящий из совокупности растительных клеток организм откликается на процессы, происходящие в нервной системе человека – существа, находящегося на высшем уровне биологической организации. Это обстоятельство со всей очевидностью свидетельствует об общности процессов переработки информации, осуществляющихся в соматических (растительных) и нервных клетках. …Реакции растительной клетки на психические (т.е. информационные) процессы, происходящие в нервных клетках, возможны лишь в том случае, если эти клетки «говорят на одном языке»… Поскольку …нервная клетка существенно моложе клетки растительной, то есть основания заключить, что психика человека и животных, т.е. информационная система поведения, непосредственно возникла из информационной системы жизни, из той системы кодирования и переноса информации, которая имеет место в растительной клетке» (там же, с. 89). «…Возникла необходимость в информационной системе, которая бы позволила таким существам (ОМ – животным) строить необходимые для регуляции поведения модели окружающей среды» (там же, с. 89-90). В другом месте В.Н. Пушкин пишет: «…психика выступает как некоторое свойство, присущее самой жизни, а не привнесённое в жизнь извне» (Пушкин В.Н. и др., 1976, с. 169).
Мы видим, во-первых, что автор считает психику «информационной системой поведения», кодирующей и переносящей информацию, поступающую извне и изнутри, для организации поведения. Во-вторых, психика выступает у него атрибутом любой жизни. Т.е. она есть и у одноклеточных, и у растений. Он подчёркивает общность и преемственность психических («информационных») механизмов в эволюционном ряду живых существ. Всё живое взаимосвязано и «чувствует» друг друга. С этой экспериментально и логически обоснованной точкой зрения нельзя не согласиться.
Среди психических процессов В.Н. Пушкин подчёркивал особую роль эмоций и потребностей в побуждении и регуляции поведения. «Эмоциональные процессы играют огромную роль в регуляции поведения животных и человека. Роль эта …связана с обслуживанием процесса удовлетворения важных для человека потребностей. …Эмоции создают на своём специфическом языке переживаний состояние напряжённости, которое толкает субъекта к действиям, ведущим к удовлетворению потребности. …Благодаря связи эмоционального переживания с потребностями субъекта эмоциональная сфера выступает в качестве побуждения к деятельности, в качестве важнейшего условия активности субъекта» (Дубров А.П., Пушкин В.Н., 1990, с. 58). особые «информационные» характеристики, особые метки, способы их обозначения в психике, связанные с мотивационными стремлениями и эмоциональными оценками, присущие только им, отличающие их существенно от процессов исполнительных. Такие информационные метки, видимо, дают им и особое, руководящее место в психической сфере (помимо, возможно, роли и самого их топологического расположения в организме).
Вениамина Ноевича очень интересовала «материальная основа психики». Он выдвинул тезисы о существовании во Вселенной особой психической материи, гипотезу о голографической природе психических образов. «…Материальное кодирование психики осуществляется не на клеточном и молекулярном, а на существенно более глубоком, фундаментальном уровне. В связи с этим возникает идея весьма тонких биофизических процессов, которые происходят с использованием внутреннего пространства информационных молекул. …Раздражителем для растений в этих экспериментах может быть некая биофизическая структура, несущая в себе информацию о психическом состоянии человека. Экстериоризация этой структуры, происходящая в тот момент, когда человек осуществляет интенсивное эмоциональное переживание, вызывает в клетках растения электрическую реакцию» (там же, с. 90). И далее В.Н. Пушкинпишет: «…Материальный носитель идущего от человека сигнала должен содержать в себе самом некоторую структуру образа того живого объекта, к которому он был направлен. …Организм этот взаимодействует со своим образом, закодированном в сообщении, и в результате – кожно-гальваническая реакция именно данного растения, а не какого-либо другого. …Быть может, в данном случае …имеется взаимодействие образа как голографической волны с объектом как выражением устойчивой волновой структуры. Эта волновая гипотеза мира легко могла бы объяснить отмеченные в эксперименте взаимодействия» (там же, с. 93).
В другой статье В.Н. Пушкин, опираясь на голографическую гипотезу материального субстрата психики, делает попытку разъяснить, что происходит при порождении образа: «… Построение пространственных свойств объекта при восприятии может быть рассмотрено как процесс возникновения …стоячей волны, пространственные особенности распределения амплитуд которой соответствуют системе распределения амплитуд воспринимаемого объекта. …можно предположить, что волновая структура образов отражает реально существующую волновую структуру объектов нашего мира – Вселенной. …Язык человеческой психики с физической точки зрения представляет собой язык стоячих волн, язык голограмм» (Y-волна» (там же, с. 174). «…информационные записи на соответствующих молекулах в нейронах целесообразно рассматривать как совокупность голограмм, каждая из которых, не будучи еще образом… представляет основу для создания этого образа. Образ или модель объекта возникает лишь в том случае, когда через записи такого рода проходят пси-волны. …сами образы …локализуются не в коре, а в пространстве – подобно образу оптической голограммы» (там же, с. 176).
Вопрос о материальном носителе психической информации, конечно, важен. Уникальные исследования В.Н. Пушкина и других искателей истины существенно расширяют наши представления о материальном субстрате психики. Видимо, её материальным субстратом действительно могут быть как образования «грубой» материи (особые молекулы в ядре клетки и в её протоплазме - у одноклеточных и растений, нервная система, мозг у более сложных организмов), так и образования материи «тонкой» (системы стоячих волн как коды образа или потребности, или других «предметов» психики, специфические пси-волны, голографические психические образы). Эксперименты по изучению контакта между человеком и растением доказывают наличие психики и у растений, позволяют говорить о психике как существенной и обязательной характеристике любого живого существа. Однако, внося большую ясность в наши фундаментальные представления о материальной основе психики и её наличии у простых организмов, эти исследования ещё не решают проблемы определения приоритетных, сущностных функций психики, соотношения специфических психических процессов друг с другом, проблемы её строения.
Теперь попробуем глубже представить, что всё-таки происходит при взаимодействии человека с растением. Возможно, что КГР растения возникает не просто на транслируемый ему его же образ, как пишет В.Н. Пушкин, а в первую очередь на резкое, положительное или отрицательное, изменение эмоциональной окраски его образа. Когда образ испытуемого-растения насыщен мотивационно-эмоциональным зарядом, он предстаёт уже как особо отмеченный неосознаваемый образ-импульс. Видимо, эмоциональный заряд также кодируется каким-то способом в образе растения у испытуемого и в передающей его системе биофизических пси-волн. Этот особый эмоциональный код и придаёт высокую значимость образу, определяет его жизненность, его особая силу. Именно на этот острый эмоциональный компонент («специи») своего образа и реагирует в первую очередь растение. «Мне очень хорошо» - появляется реакция бегонии. «Мне очень плохо» - опять волновая реакция растения. Именно в этом видится не «мёртвое», а, как выражается В.Н. Пушкин, «живое кодирование живого существа» в передаваемом растению со стороны испытуемого образе. Ведь эмоции - одна из древнейших структур психики наряду с первичными потребностями. Только такой, эмоционально заряженный образ, видимо, и воспринимает растение. Элементарные механизмы потребностей и эмоций, видимо, есть и у растений? Иначе они не могли бы реагировать на эмоционально окрашенные собственные образы, идущие от другого живого существа любого уровня биологической организации.
Кроме того, кажется правдоподобным, что образ растения, не осознаваемо транслируемый испытуемым этому растению, возможно, по гипотезе В.Н. Пушкина, с помощью биофизических пси-волн, уже имеется первоначально и у самого растения как некий образ или скорее как целостное чувство себя, своего «физического Я». При получении растением транслируемого ему испытуемым эмоционально окрашенного образа самого себя по механизму резонанса происходит мгновенное узнавание и активация образа себя. В случае ощущения резкой, например, негативной эмоциональной окраски этого образа себя в растении возникает состояние повышенной активации, связанное, вероятно, с оценкой этого ощущения как некоей опасности для себя, т.е. с активацией его потребности в безопасности. Растение выдаёт эту «эмоциональную» реакцию переживания опасности, которую и фиксирует прибор в виде волны КГР.
Т.е. можно сделать вывод, что живые управляющие психические процессы и живое «отражение» существенно отличаются от их неживых аналогов (процессов в холодильнике, компьютере, отражения в зеркале, и т.п.) в первую очередь наличием у них мотивационно-эмоциональной составляющей. Информация в психике - это в большей или меньшей степени целевая, значимая и эмоционально окрашенная информация. Психика изначально несёт в себе жизненные цели живого организма и возможности самоорганизации его жизнедеятельности в направлении их осуществления. Таких живых целей нет у любого предмета неодушевлённой природы.
К альтернативным по отношению к традиционным взглядам на сущность психики можно отнести и гораздо более ранние воззрения автора знаменитых «Мировых загадок» Э. Геккеля. Обобщив современные ему физиологические исследования одноклеточных, он пришёл к выводу о существовании психики у всех живых существ: «В своих «Психофизиологических исследованиях о протистах» (1889) он показал (ОМ - Макс Ферворн), …что предложенная мною (1866) «теория клеточной души» вполне подтверждается точным изучением одноклеточных простейших…» (Геккель Э. Мировые загадки. М., 1920. С. 51-52). «Наибольшую же важность представляет тот факт, что и зародыш человека, подобно зародышам всех других животных, первоначально развивается из простой клетки…» (там же, с. 83). «Так как эта последняя с самого начала является «одухотворённой», то то же нужно допустить и относительно соответствующей одноклеточной родоначальной формы, которая в древнейшем ряду предков человека была представлена цепью различных протозойных» (там же, с. 145).
Мы видим, что Геккель считает «душу» (ОМ - т.е. то, что мы сегодня называем психикой) «безусловно общей принадлежностью всего живущего» (там же, с. 106). Фактически она является у него одним из сущностных признаков любого живого существа. Важно, что эта теория «биопсихизма» опиралась на эмпирические исследования простейших и растений, а также и на философское представление о единстве законов органического мира. Эти представления удивительно перекликаются с рассмотренными выше современными исследованиями «биоинформационного контакта человек-растение» В.Н. Пушкина, который тоже пришёл к выводу о наличии психики у любой живой особи, включая и растения. Другие современные учёные открыли наличие раздражимости и чувствительности у растений (Д.Ч. Бос), обнаружили электрические импульсы и другие процессы в растениях, имеющие «много общего с электрическими процессами, происходящими в организме животных и человека» (И.И. Гунар, В.Г. Карманов) (цит. по: Пушкин В.Н., 1990, с.81). Таким образом, накапливается всё больше экспериментальных данных, подтверждающих правоту теории «биопсихизма». Если же мы возьмём во внимание представление академика В.И. Вернадского о том, что «живое вещество» не могло возникнуть из неорганической материи, и что жизнь, как и космос, вечны, то напрашивается вывод и о вечном существовании психики во Вселенной (Вернадский В.И., 1960. Т. 5. С. 137).
Геккель связывал психику с определённой материальной субстанцией живого организма. «Все без исключения явления душевной жизни связаны с материальными процессами в живом веществе организма, в плазме или протоплазме. Мы назвали ту часть её, которая является непременным носителем души, психоплазмой…» (Геккель Э., 1920, с. 107). «У человека и высших животных психоплазма …является дифференцированной составной частью нервной системы, невроплазмой ганглиозных клеток… у одноклеточных простейших психоплазма или тождественна со всей живою протоплазмой простой клетки, или составляет некоторую часть её» (там же, 108). «Процессы низшей душевной жизни у одноклеточных простейших и растений …их раздражимость, их рефлекторные движения, их чувствительность и стремление к самосохранению прямо обусловлены психологическими процессами в плазме их клеток, физическими и химическими изменениями, которые могут быть объяснены отчасти наследственностью, отчасти приспособлением» (там же, с. 90).
У автора некая часть клеточного вещества «плазмы» или вся она является материальным носителем психики у живых существ, а физические и химические процессы в этой «психоплазме» обусловливают все их психические проявления.
Геккель солидарен с Ромэнсом, утверждавшим, что вся душевная жизнь человека отличается от таковой у животных любого уровня развития «лишь степенью, а не родом. Лишь количественно, а не качественно» (там же, с. 104). Такое представление опирается на более общий постулат о том, что «…органическая жизнь развивается на всех ступенях от одноклеточных простейших организмов до человека, под влиянием одних и тех же элементарных сил природы, складывается из физиологических функций ощущения и движения» (там же, с. 107). Т.е. общая первооснова, природный фундамент жизни и психики, в частности, является общим для всех живых организмов.
Здесь же автор выделяет и две основные элементарные «физиологические» функции психики, «ощущение и движение», которые он трактует очень широко: «К области ощущения в широком смысле относится чувство удовольствия и страдания …к области движения принадлежит соответственным образом влечение и отвращение …стремление к достижению удовольствия и избежанию страдания» (там же, с. 123). Геккель подчёркивает, что «во всякой живой материи, во всякой протоплазме нужно уметь различать присутствие начальных элементов психической жизни, зачаточную форму чувствительности к удовольствию и страданию, зачаточную форму влечения и отвращения» (там же, с. 106). Т.е. элементарными функциями, «начальными элементами» психики у него фактически являются функции и механизмы мотивации и эмоций! Это удивительно, если сравнить такой подход с рассмотренным выше определением важнейшей функции психики в традиционной отечественной психологии (может быть, это и к вопросу о том, к чему приводят размышления и усилия независимого и зависимого от господствующей идеологии ума).
Какие же элементарные влечения определяются как основополагающие у нашего естествоиспытателя и философа, как составляющие каркас и, возможно, представляющие главную движущую силу психики и поведения организма?
В параграфе об инстинктах Геккель так отвечает на этот вопрос. «…Инстинкты существуют у всех организмов, у всех протистов и растений, так же, как и у всех животных и человека … Первичные инстинкты суть общие низшие влечения, присущие психоплазме с самого начала органической жизни (!) и бессознательные, прежде всего стремление к самосохранению (защита и питание) и сохранению вида (размножение и уход за потомством). Эти два основных влечения органической жизни, голод и любовь, первоначально у всех возникают бессознательно, без участия рассудка или разума…» (там же, 120). «Уже на самой низкой ступени органической жизни мы находим у всех протистов те элементарные ощущения удовольствия и страдания, которые проявляются в их так называемых тропизмах, в стремлении к свету или темноте, к теплу или холоду, в различном отношении к положительному или отрицательному электричеству. …Автоматические, так же как и рефлекторные движения, которые мы уже наблюдали у всех одноклеточных протистов, являются следствиями стремлений, неразрывно соединённых с самым понятием жизни» (там же, с. 123-124).
Пожалуй, Геккель - это первый автор, который ясно сказал о наличии у любого живого существа первичных влечений или, как мы сегодня их называем, потребностей. И причинно связал автоматические и рефлекторные движения, «реакции на биотические и абиотические раздражители», с действием первичных стремлений. Эти движения и реакции являются результатом функционирования первичных стремлений, подчинены их управляющему, направляющему и побуждающему действию. Более того, в одной фразе он подчеркнул и то, что наличие первичных стремлений является сущностной характеристикой любого живого организма! Смею предположить, что потребности, обеспечивающие жизненную целенаправленность, активизацию процессов общей и оперативной организации (управления) поведения организма для осуществления содержащихся в них его жизненно важных требований, являются самой важной и главной отличительной чертой всякого живого существа. Можно согласиться (с некоторой оговоркой) с нашим скромным профессором и с тем, чтопервичны именно влечения к самосохранению и сохранению жизни вида или рода. Однако я не нашёл у Э. Геккеля разъяснения, исчерпывается лисписок безусловно важных «первичных влечений» организма только теми, которые он осветил в своём замечательном тексте? Эти встроенные природой в «душу» живой особи первопричины её поведения следует, скорее всего, дополнить и некоторыми другими, также обеспечивающими её общее благополучие, о чём речь пойдёт несколько ниже.
В целом логика и смелые обобщения Э. Геккеля будят мысль и заставляют шире смотреть на фундаментальные вопросы сущности жизни и психики.
В самом общем плане психику можно представить как функционально, так и субстанционально в виде двухблоковой, частично саморегулируемой, структуры (рис. 2).
Рис. 2. Общая структура психики
|
